Отправлено: 12.05.08 17:12. Заголовок: Христианство.Православие.Жизнеописание Основателей, Учителей, Святых, Пророков

в данной ветке предлагается представить жизнеописание Основателей, Учителей, Святых, Пророков Православия

 Отправлено: 10.05.08 07:32. Заголовок: Собор святых мученик..

Собор святых мучеников китайских



Одна из малоизвестных страниц истории Российской Духовной Миссии в Китае - восстание ихэтуаней. 1900 год - известен как время наиболее жестокого выступления ихэтуаней - по своей сути религиозного движения, которое в Европе по неудачному переводу англичан более известно как «боксерское восстание». Оно было направлено против иностранцев. Идеологией этого восстания было антихристианство.

Сын первого китайца-священномученика Митрофана Цзичуня, убитого ихэтуанями, прот. Сергей Чан, так писал об ихэтуанях: «Это было сообщество, имевшее общинное устройство (общинный стол) и прельщавшее народ своим учением о сверхъестественных силах в целях возвышения Китая и уничтожения иностранцев, иностранцы именовались бесами, крещеные китайцы - исчадиями их, а некрещеные, но имевшие с ними отношение - вторыми исчадиями: на боксеров же смотрели как на воинство небесное».

Ихэтуани устраивали повсюду свои кумирни, совершали жертвоприношения. До весны 1900г., официальные власти Китая покровительствовали иностранным Миссиям, но к лету императрица Цыси приказала войскам поддержать восставших в столице. Чиновники, подозреваемые в связях с иностранцами, были казнены. Когда восстание охватило столицу, начальник Российской Духовной Миссии, архимандрит Иннокентий (Фмгуровский) и его соработники покинули Бэйгуань и переселились в Российское посольство. С собою они взяли только древний образ свт. Николая Можайского, привезенный из Албазина еще о. Максимом Леонтьевым в 1685г, и церковную утварь.

Китайское правительство выставило на охрану Миссии 10 копейщиков, но 11 июня Миссия была сожжена дотла, погибла ее библиотека, архив, ризница. Ихэтуани замучили 222 православных китайца, которые и стали первыми китайскими святыми-мучениками. Среди них есть и священномученик - иерей Митрофан, первый китаец-священник, рукоположенный в Японии свт. Николаем, просветителем Японии. По ходатайству Начальника Миссии празднование китайским новомученикам установлено Указом Святейшего Синода № 2874 от 22 апреля 1902г. Их мощи были погребены в усыпальнице храма, освященного в их память - храма Всех Святых Мучеников. Многие из мощей оказались нетленны.

В середине мая боксеры сожгли православный храм и школу в Дундинане на глазах о. Сергия, которому удалось бежать и добраться до Пекина. Прибыв в Бэйгуань 26 мая, о. Сергий доложил о случившемся Начальнику Миссии.

«Выслушав нас внимательно, о. архимандрит тотчас отправил письмо об этом на южное подворье к русскому посланнику. На другой день сам посланник приезжал в Бэйгуань (на северное подворье) чтобы убеждать всех русских миссионеров переехать в посольский квартал под защиту десантов. Посланник считал своим долгом настаивать на этом, чтобы не подвергать опасному риску жизнь миссионеров.

Сотни боксеров в сопровождении деревенской толпы и нищих подходили к Бэйгуаню. Главные, то есть настоящие боксеры по степени своего обучения, или вернее, способности экзальтироваться, разделяются на три класса. По поверию народному, которое разделяют в Китае все, начиная от государя и великих князей до простолюдинов, эти боксеры трех высших степеней совершенно неуязвимы для меча и ружья. Они не имеют нужды пользоваться огнем, чтобы поджигать здания: достаточно только кому-либо из них указать на здание, и оно уже загорается само.

Они призывали всех кричать ша - убивай (то есть христиан), и в то время не было, кажется, ни одного человека, который не кричал бы ша.

В 9 часов утра из южного города принеслась весть, что боксеры скоро придут сюда. Я послал извещения об этом по домам христиан. Услышав это, многие христиане вернулись в свои дома, а другие, напротив, удалились от своих домов. Страх заставлял сплотиться. За мной последовало более 30 человек, и мы пошли мимо северо-восточного угла городской стены на юг. Вскоре мы увидели множество людей, двигавшихся к подворью юга и державших в руках фонари и факелы. Перед приходом боксеров китайские солдаты охранники ходили вокруг Миссии, стреляли из ружей, а потом вместе с пришлым народом кинулись грабить подворье, после чего показался огонь и дым пожара. Соседи говорят, что при сожжении храма было не более двадцати человек».

Днем кончины православных китайцев стало 11 июня 1900г. Вот свидетельство Начальника Миссии об их подвиге: «Еще накануне по улицам расклеены были прокламации, призывавшие язычников к избиению христиан и угрожавшие смертью каждому, кто осмелился их укрывать, в ночь с 11 на 12 июня боксеры с горящими факелами, появившись во всех частях Пекина, нападали на христианские жилища, хватали несчастных христиан и истязали их, заставляя отречься от Христа. Многие, в ужасе перед истязаниями и смертью отрекались от Православия, чтобы спасти свою жизнь, и воскуряли фимиам перед идолами. Но другие, не страшась мучений, мужественно исповедовали Христа. Страшна была их участь. Им распарывали животы, отрубали головы, сжигали в жилищах. Розыски и истребления христиан продолжались и все последующие дни восстания. По истреблении жилищ христиан, их самих выводили за городские ворота в языческие кумирни боксеров, где производили им допрос и сжигали на кострах. По свидетельству самих язычников-очевидцев, некоторые из православных китайцев встречали смерть с изумительным самоотвержением. Православный катехизатор Павел Ван умер мученически с молитвой на устах. Учительница школы Миссии Ия Вэнь была мучима дважды. В первый раз боксеры изрубили ее и полуживую забросали землей. Когда она очнулась, ее стоны услышал сторож (язычник) и перенес ее в свою будку. Но спустя некоторое время боксеры вновь схватили ее и на этот раз замучили до смерти. В обоих случаях Ия Вэнь радостно исповедовала Христа перед своими мучителями.

Среди пострадавших за Иисуса Христа были и албазинцы, потомки тех славных албазинцев, которые принесли свет Христовой Православной веры в 1685г. в столицу Китая - Пекин <...> Многие христиане, укрываясь от опасности, собрались в дом священника Митрофана. Видя, что некоторые малодушествуют, он укреплял их, говоря, что наступило время бедствия и трудно избежать его. 10 июня вечером, часу в десятом, солдаты и боксеры окружили жилище о. Митрофана. В это время там было человек до 70 христиан; более сильные из них убежали, а о. Митрофан и многие другие, преимущественно женщины и дети, остались и были замучены. О. Митрофан сидел во дворе перед домом; боксеры искололи ему грудь, и он упал перед финиковым деревом. Соседи оттащили его тело на место, где была богадельня Миссии. Потом иеромонах Авраамий подобрал тело о. Митрофана, и в 1903г., когда в первый раз совершался праздник в честь мучеников, оно вместе с другими положено было в храме мучеников под алтарем, в семействе о. Митрофана были жена Татьяна из фамилии Ли и три сына: старший Исайя, второй протоиерей Сергей и третий Иван. 10 июня вечером Татьяна спаслась от боксеров при помощи невесты своего сына Исайи, но на другой день, 11 числа утром, вместе с другими, всего 19 человек казнена была через отсечение головы. Исайя, 23 лет, служил в артиллерии. 7 июня боксеры казнили его через отсечение головы на большой улице около ворот Пин-цзэмэнь, так как раньше известно было, что он христианин, Мария, 19 лет, невеста Исайи, за два дня до боксерского погрома пришла в дом о. Митрофана, желая умереть в семье своего жениха. Сергей, сын о. Митрофана, трижды пытался убедить ее скрыться, но она отвечала: «Я родилась около Церкви Пресвятой Богородицы, здесь и умру», и осталась на месте, где была Церковь. Вскоре пришли туда солдаты и боксеры, и она мученически скончалась, почитая смерть отшествием в место вечного упокоения. Ивану было тогда 8 лет. 10 июня вечером, когда убили его отца, боксеры разрубили ему плечи и отрубили пальцы на ногах; нос и уши были отрезаны. Невесте брата его Исайи удалось спасти его от смерти, и она спрятала его в отхожем месте. На вопрос людей, больно ли ему, он отвечал, что страдать за Христа не больно. Мальчишки издевались над ним. Иван просил у соседей воды, но они не только не дали ему, но и прогнали.

Протасий Чан и Иродион Сюй, тогда еще не крещенные, свидетельствуют, что они видели этого мальчика с израненными плечами и ногами; раны были с вершок глубины, но он не чувствовал боли, и, будучи опять взят боксерами, не обнаруживал страха и спокойно шел. Один старик выражал о нем сожаление, говоря: «Чем виновен мальчик? Вина родителей, что он стал последователем дьявола». Другие поднимали его на смех или просто бросали ему презрительные усмешки. Так он веден был, как агнец, на заклание.

Начальник Пекинской Духовной Миссии представил в Св. Синод от 11 октября 1901г поименный список 222 православных китайцев, убиенных за веру и вместе с тем ходатайствовал о разрешении в память сих первых китайцев-мучеников за веру: 1) устроить на месте разоренной церкви в Пекине храм в честь Всех Святых Мучеников Православной Церкви, со склепом под алтарем, для погребения в нем мощей избиенных православных китайцев, и 2) установить для православной общины в Китае праздновать 10 и 11 июня по следующему чину: 10 июня соблюдать строгий пост, перенося его на ближайшую пятницу, если означенное число случиться в субботу или воскресенье, и совершать заупокойную литургию с панихидой по избиенным православным китайцам, а 11 июня отправлять торжественно, по храмовой главе, богослужение во имя Святых Мучеников Православной Церкви, с крестным ходом на месте избиения православных китайцев или вокруг храма, с пением ирмосов «Волною морскою», и, после обычного многолетствия, провозглашать вечную память всем честно пострадавшим за православную веру китайцам.

Обсудив изложенное и со своей стороны не встречая препятствий к удовлетворению настоящего ходатайства начальника Пекинской Духовной Миссии, Святейший Синод указом от 22 апреля 1902г. за № 2 874 определил: преподать поименованной Миссии благословение на приведение в исполнение изложенных в представлении архимандрита Иннокентия предположений относительно увековечения памяти православных китайцев, мученически пострадавших за веру во время боксерского восстания в Китае в 1900г., устройством в Пекине храма в честь Всех Святых Мучеников Православной Церкви, со склепом, для погребения в нем костей избиенных православных китайцев, и установлением для православной общины в Китае ежегодного празднования 10 и 11 июня, с совершением в последний из сих дней, если местные условия позволят, крестного хода к местам избиения православных китайцев или вокруг храма.


Святые мученики китайские, молите Господа о нас многогрешных!
Господи Всемилостивый, укрепи нас в вере и благочестии подобно тому, как Ты, Отче, укреплял мучеников сих верных за Тебя.
Аминь.

 Отправлено: 12.05.08 21:06. Заголовок: Святой Эдуард - Коро..

Святой Эдуард - Король-страстотерпец



Эдуард был старшим сыном английского короля Эдгара, правившего с 957 г. Эдгар, подобно своему знаменитому прадеду - королю Альфреду Великому - оставил по себе память как о монархе, верой и правдой служившем Богу и своему народу. При нём Англия достигла не только прочного положения среди других европейских держав, но узнала дни настоящего благоденствия. Страна всё более утверждалась в единстве нации, и народ, имея такого короля как Эдгар, уверенно смотрел в своё ближайшее будущее. Англию того периода европейские хронисты единодушно признают страной, где в настоящем расцвете пребывала культура, питавшаяся христианством. Православным христианством, добавим мы, потому что ещё столетие отделяло Англию от грядущего на неё нашествия норманнов, принесших стране новую и чуждую власть, а национальной английской церкви - настоящий крах, измысленный и осуществлённый с благословения гордого и нетерпимого Рима.

Мать Эдуарда умерла рано, и король-отец женился на Эльфреде, знатной вдове, которая родила Эдгару ещё одного сына - Этельреда. Сводный брат Эдуарда был моложе него на пять лет. По законам страны полноправным наследником престола являлся старший сын короля, каковым был Эдуард. Однако у его мачехи созрел поистине дьявольский план, согласно которому королём Англии в будущем любой ценой должен был стать её родной сын, Этельред…

Важно сказать, что при короле Эдгаре началась церковная реформа, направленная на укрепление монашества. Реформа эта предполагала внедрение в английских монастырях устава преподобного Венедикта Нурсийского - известного православного устроителя монашеской общинной жизни, принесшего на Запад традиции восточного православного монашества, с которыми он сам был хорошо знаком. Именно его имя дало впоследствии название одному из крупнейших монашеских орденов на Западе - бенедиктинцам. Духовным вождём этих реформ в Англии и их главным проводником в жизнь был святой Дунстан, архиепископ Кентерберийский, бывший прежде настоятелем знаменитого далеко за пределами средневековой Британии монастыря Гластонберри. Авторитет св.Дунстана был чрезвычайно высок в народе. Именно им была составлена и совершена церемония коронации Эдгара, который назначил Дунстана своим ближайшим советником.

Король Эдгар, прозванный Миролюбивым, счастливо правил Англией восемнадцать лет и отошёл ко Господу в 975 г. После его кончины на английский трон взошёл его старший сын Эдуард, которому было тогда не более 12-ти лет, однако этот король-мальчик сразу же показал себя достойным продолжателем дела своего отца. Благотворная церковная реформа, во главе которой по прежнему был св.Дунстан, продолжилась в полной мере и при новом короле.

Однако не все в Англии взирали на церковные перемены, и в особенности на их поддержку юным королём Эдуардом с чистым сердцем и без тёмных мыслей. Многие из числа знатных и богатых вельмож относились к Церкви как к источнику нечестного обогащения и разного рода политических возможностей. Они составили своеобразную партию противников реформ, каковую формально возглавлял Элвер, граф Мерсийский, но душой которой была мачеха Эдуарда, вдовствующая королева Эльфреда. На стороне короля Эдуарда и святителя Дунстана были архиепископ Йоркский св.Освальд, а также влиятельный в королевстве лорд Брихтнот.

+ + +

Ненависть к Эдуарду была, вероятно, столь велика у его противников, что они решили поторопить свой чаемый успех. Люди эти старались действовать более во тьме, нежели при свете, и этим можно объяснить доверчивость короля-отрока, который с лёгким сердцем принял приглашение своей мачехи с малой свитой навестить её в замке Корф, что в Дорсетшире, где Эльфреда проживала вместе со своим сыном Этельредом. 18 Марта 979 г. Эдуард прибыл к месту своей гибели…

Он въехал во двор замка верхом на коне, и ему навстречу с жестами приветствия двинулись люди Эльфреды. Внезапно они схватили своего короля за руки, и один из слуг ударил Эдуарда кинжалом в грудь. Удар, по-видимому, был так силён, что юный король упал из седла наземь. Одна нога его запуталась в стремени, и перепуганная лошадь бросилась из ворот замка в сторону леса, волоча по земле тело смертельно раненного Эдуарда. Когда приближённые короля остановили, наконец, лошадь, они увидели, что юный король Эдуард был мёртв.

Распоряжением Эльфреды тело его по скору и без должных почестей погребено было при малой церковке Уорхема, в нескольких милях от коварного замка Корф. Новым королём Англии в кратчайшие сроки провозглашён был другой мальчик - 11-летний Этельред…

Никто в Англии не сомневался в том, что король Эдуард был убит по приказу всем известных людей. Но… голос верного друга убитого короля - святого Дунстана был заглушён, а вся Англия, увы, промолчала… Никто не был привлечён к суду за содеянное предательское убийство. Единственное, что мог сделать св.Дунстан для своего погибшего короля, он исполнил уже в 981 г., добившись перенесения честных его останков в монастырь Шрусбери, основанный некогда прапрадедом Эдуарда королём Англии Альфредом Великим. Минуло два года со дня убийства, но такой огромной процессии, которая сопровождала новое погребение Эдуарда, Англия ещё не видела…

+ + +

Однако Суд Господень не таков, как суды человеческие. Преданный своими слугами на земле, король-отрок Эдуард приобрёл своей любовью к Церкви Божией и собственной кровью благоволение в очах Господних. Чудеса на его могиле, как повествуют предания, начались в первую же ночь после его злодейского убийства. Старая слепая женщина, в чьей убогой лачуге ожидало погребения тело Эдуарда, внезапно обрела зрение! Вскоре неподалёку от первой могилы короля-мученика забил из-под земли цельбоносный источник, к которому начались первые паломничества. Когда тело Эдуарда перенесено было в Шрусбери, началось его всенародное почитание - столь обширное, что двадцать лет спустя, в 1001 г., король Этельред приказал изготовить для честных мощей своего сводного брата новую драгоценную раку. Паломники прибывали для поклонения страстотерпцу даже с континента. А ещё через семь лет Альфегий, новый Кентерберийский архиепископ и будущий священномученик, от имени английской церкви официально причислил Эдуарда к лику святых. Монастырь, где упокоились его св.мощи, стал со временем известен как Аббатство Святого Эдуарда, и просуществовал вплоть до начала Реформации в Англии в 16 веке. Среди многих христианских народов святой почитался в течение нескольких столетий…

Мы помним, что Этельред стал королём в возрасте всего лишь 11-ти лет, и можем предполагать, что случилось это лишь благодаря желанию и козням его матери. В историю вошёл он с прозванием Этельред Неразумный. Так народ отозвался на его не слишком успешное правление, которое беспрестанно повергало страну в кровопролитные войны с пришельцами-датчанами. Показательно, что рядом с королём-узурпатором, пусть и невольным, не оказалось уже разумных советников, на чью помощь мог бы он опираться. Дни старой славной Англии были уже почти сочтены, и убийство короля Эдуарда, быть может, явилось тайной пружиной, роковым образом изменившей судьбы этой страны. К чести Этельреда нужно, однако, сказать, что всю свою жизнь он почитал короля Эдуарда святым. Хронисты приводят подлинные слова Этельреда, сказанные над святыми мощами своего брата и предшественника: "Господу угодно было прославить его в наши дни, явив множество знамений и чудес вслед за тем, как была пролита его кровь".

Этельред правил Англией долго - целых 38 лет; он умер в 1016 г. Своего сына первенца он назвал Эдуардом.

Святой Дунстан в делах короля Этельреда участия не принимал, продолжая подвижнически трудиться для блага Церкви. Он завершил свой земной путь в 988 г., когда на другом краю Европы зажглась лампада Православия для Руси.

Осталось упомянуть о виновнице гибели короля-мученика, его мачехе Эльфреде. Бог по молитвам святого Эдуарда не отринул её; Эльфреда искренне каялась в своём злодеянии. Основав на свои средства две женские обители, бывшая королева оставила мятежный мiр и поселилась простой монахиней в одной из них, где и скончалась в 999 г.

+ + +

Вселенское Православие не знает границ во времени и пространстве, и святые древней православной Британии, Ирландии или Галлии - это и наши святые, которые готовы помогать нам сегодня, если душа наша отзывается на подвиг их жизни, отданной Христу, памятью, любовью и молитвой.

Добавим в заключение несколько слов о судьбе святых мощей короля Эдуарда. В течение долгого времени они считались утраченными. Однако уже совсем недавно - в 80-х гг. 20 века - английскому археологу-любителю удалось вновь обрести их. Авторитетно было установлено, что это подлинные мощи святого. Самое же радостное для нас, православных, состоит в том, что великую святыню решено было передать в один из английских приходов Русской Православной Церкви Заграницей. Речь идёт о храме во имя св.Эдуарда в Бруквуде, графство Суррей.

Память святого мученика короля Эдуарда по Юлианскому календарю совершается 31 Марта н.ст., на следующий день после празднования памяти святого Патрика, просветителя Ирландии.

 Отправлено: 14.05.08 09:30. Заголовок: Парижские мученики -..

Парижские мученики - священник Димитрий Клепинин, монахиня Мария (Скобцова), её сын Георгий (Юрий) Скобцов и Илья Фондаминский.



Святе мученики были канонизированы Константинопольской Православной Церковью в 2004 году. Канонизация состоялась в Париже, в Александро-Невском соборе на улице Дарю.
________________________


Отец Димитрий Клепинин и мать Мария (Скобцова), как и их сподвижники Юрий (Георгий) Скобцов, сын матери Марии, и Илья Фондаминский проявили верность Христу вплоть до смерти, являя истинный пример жизни по Евангелию. Во время фашистской оккупации ценой собственной жизни они спасли многих евреев.

В 1935 г. мать Мария, поэт и богослов, ставшая монахиней в миру, основала в 15-м округе Парижа, на улице Лурмель, 77, приют и столовую для бездомных, мастерские, создала там церковь. Эта женщина отдавала все силы делу служения ближнему. При поддержке друзей и единомышленников — митрополита Евлогия, о. Сергия Булгакова, Николая Бердяева, Константина Мочульского, Фёдора Пьянова и других мать Мария создала организацию "Православное дело".

С 1939 г. приход Покрова Божией Матери при "Православном деле" возглавил молодой священник Димитрий Клепинин. А в июне 1940 г. германская армия вступает в Париж, и во Франции начинается регистрация неблагонадёжных, в том числе французских евреев. С 7 июня 1942 г. евреи Франции были обязаны носить на одежде жёлтую звезду, знак будущей гибели. В этот день мать Мария пишет стихи, быстро распространившиеся в русско-еврейской диаспоре Парижа под названием "Звезда Давида".

Два треугольника, звезда,
Щит праотца, царя Давида, —
Избрание, а не обида,
Великий путь, а не беда.

Знак Сущего, знак Еговы,
Слиянность Бога и Творенья,
Таинственное откровенье,
Которое узрели вы.

Ещё один исполнен срок.
Опять гремит труба Исхода.
Судьбу избранного народа
Вещает снова нам пророк.

Израиль, ты опять гоним,
Но что людская воля злая,
Когда тебя в грозе Синая
Вновь вопрошает Элогим?

И пусть же ты, на ком печать,
Печать звезды шестиугольной,
Научишься душою вольной
На знак неволи отвечать.

Летом 1942 г. мать Мария пишет своему другу Константину Мочульскому: "Нет еврейского вопроса, есть христианский вопрос, если бы мы были настоящими христианами, мы бы все надели звёзды. Теперь наступило время исповедничества".

Во время оккупации мать Мария интенсивно творит, пишет на волнующие её темы войны, судьбы русских и России, судьбы страдающего народа Израиля. Последний перед арестом 1942 год был наполнен мучительными переживаниями за гонимых евреев и бесстрашной деятельностью по их спасению, напряжённым осмыслением духовного пути богоизбранного народа. В это время она создаёт несколько поэм, мистерий, пишет богословские и публицистические работы.

Из её статьи «Размышления о судьбах Европы и Азии»: "Сын Давидов, не признанный Своим народом Мессия, распинается сейчас вместе с теми, кто Его никогда не признавал…

Освобождённая от союза с государством и гонимая Церковь видит рядом с собой некогда побеждённую сестру, Церковь ветхозаветную, также гонимую… Она рядом, перед тем же мучителем. Между ними волею внешнего мира создаётся новый и таинственный союз… Он, может быть, есть самое ценное и самое значительное из всего, что сейчас происходит в мире… Сейчас речь идёт о христианской церкви израильского народа, о свершении и исполнении времён…"

В июле 1942-го по Парижу прокатились первые массовые аресты евреев. Мать Мария и о. Димитрий буквально бросаются к ним на помощь. О. Димитрий крестил тех евреев, которые просили его об этом, и выдавал ложные справки тем, кто не мог принять христианское таинство. Священник выдал сотни ложных свидетельств о крещении и о принадлежности к Покровскому приходу. Многие евреи таким образом избежали ареста, многим удалось вырваться из оккупационной зоны и уехать в другие страны. Мать Мария кормила и прятала на улице Лурмель всех преследуемых, в этом ей помогал сын Юрий.

За ними уже следило гестапо, и 8 февраля 1943 г. в помещении "Православного дела" в отсутствие его руководителей был произведён обыск. У двадцатидвухлетнего Юрия в кармане нашли записку еврейской женщины, просившей о. Димитрия о выдаче ей свидетельства о крещении. Юрия арестовали и увезли в гестапо. На следующий день был арестован о. Димитрий, а 10 февраля — и мать Мария.

Организацию "Православное дело" гестаповцы уничтожили.

Вот что пишет в своей книге "Мать Мария" протоиерей Сергий Гаккель: "Отца Димитрия допрашивали в продолжение целых четырёх часов. Он не стал оправдываться. Позже, на Лурмель, офицер гестапо Гофман рассказывал, как отцу Димитрию предлагали свободу при условии, что он впредь не будет помогать евреям. Он показал свой наперсный крест с изображением Распятия: “А этого Еврея вы знаете?” Ему ответили ударом по лицу. “Ваш поп сам себя погубил, — заметил Гофман, — он твердит, что если его освободят, он будет поступать так же, как и прежде”".

В лагере смерти, в страшной Доре, о. Димитрий прежде всего отказался от значка, указывавшего, что он — из Франции: с русскими из Советской России обращались ещё хуже, и он хотел всецело разделить страдания своего народа. Он делился своими передачами с голодными заключёнными и погибал, теряя силы. Заключённые просили начальство перевести о. Димитрия на лёгкий труд, потому что он — больной старик, так он выглядел. Но на вопрос, сколько ему лет, он ответил: тридцать девять… О. Димитрий неспособен был говорить неправду. Так неизбежен стал его арест. Так неизбежна стала его смерть.

О. Димитрий умер 9 февраля 1944 г. в концлагере Дора (Бухенвальд), как и Юрий Скобцов, депортированный в тот же лагерь.

Софья Борисовна Пиленко, мама матери Марии, получила от своего внука, Юры Скобцова, последнее письмо перед его депортацией из французского лагеря в Германию.

"Дорогие мои, Дима (от. Димитрий) благословляет вас, мои самые любимые! Я еду в Германию вместе с Димой, от. Андреем и Анатолием. Я абсолютно спокоен, даже немного горд разделить мамину участь. Обещаю вам с достоинством всё перенести. Всё равно рано или поздно мы все будем вместе. Абсолютно честно говорю, я ничего больше не боюсь: главное моё беспокойство — это вы, чтобы мне было совсем хорошо, я хочу уехать с сознанием, что вы спокойны, что на вас пребывает тот мир, которого никакие силы у нас отнять не смогут. Прошу всех, если кого чем-либо обидел, простить меня. Христос с вами! Моя любимая молитва, которую я буду каждое утро и каждый вечер повторять вместе с вами (8 ч. утра и 9 веч.): “Иже на всякое время и на всякий час…” С Рождеством Христовым! Целую и обнимаю, мои ненаглядные. Ваш Юра".


Илья Исидорович Фондаминский был другом и сотрудником матери Марии по "Православному делу". "Трудно сказать, кто на кого влиял больше — мать Мария на него или он на мать Марию, — говорил Ф. Т. Пьянов. — Однако с уверенностью можно сказать одно: у них были одни и те же мысли, язык, идеал христианской любви […] общая обращённость к страждущему миру и жертвенность. Еврей, в то время некрещёный, он переживал в церкви то, к чему мы, традиционно-православные, глухи".

Илью Фондаминского нацисты арестовали в 1941 г. Друзья уговаривали его бежать в Америку, но он остался в Париже, где над ним нависла смертельная опасность, — он не мог оставить мать Марию, Константина Мочульского, Фёдора Пьянова и других членов "Православного дела". Каждое воскресенье Илья бывал в церкви и на вопрос, почему он не крестится, отвечал всегда одно: что он недостоин, ведь крещение означает переворот в жизни, подвиг святости. Когда начались гонения на евреев, он не хотел разрывать связь со своим народом, не хотел физически спасти себе жизнь через крещение. Пока он был во французском лагере Компьень, его друзья, в том числе мать Мария, дважды подготавливали его побег; был даже продуман план, как вывезти его в США. Но Фондаминский категорически отказался, пожелав разделить судьбу своих братьев, родных по плоти (см. Рим 9. 3). Как написал о Фондаминском Георгий Федотов, "в последние дни свои он хотел жить с христианами и умереть с евреями".

Он принял крещение, когда оно уже не могло изменить его положения. Его крестил в лагере Компьень заключённый православный священник Константин Замбржицкий — в маленькой часовне, устроенной им самим в одном из бараков. Всё делалось тайно, но на следующий день немцы разобрали часовню. О. Константин совершил Божественную Литургию и причастил новопросвещённого Илью, несмотря на то, что немецкие солдаты ворвались и требовали прекратить службу. По свидетельству крестного отца заключённого Ф. Т. Пьянова, Фондаминский был вдохновлён и радостен. "Я чувствую себя прекрасно, — писал он сестре, — и уже давно, давно не чувствовал себя таким спокойным, весёлым и даже счастливым". Одному парижскому другу он писал, что он теперь готов на всё ("и на жизнь, и на смерть"): он познал, "что такое благодать". Характерно, что в своём последнем письме к матери Марии, растрогавшем её до слёз, он прежде всего выразил заботу о том, чтобы его судьба не причинила боли друзьям: "Пусть мои друзья обо мне не беспокоятся. Скажите всем, что мне очень хорошо. Я совсем счастлив. Никогда не думал, что столько радости в Боге". "Из такого теста святые делаются", — отметила мать Мария. Вскоре вместо побега Илья Фондаминский отправился добровольной жертвой в лагерь Освенцим, где и погиб 19 ноября 1942 г. 31 марта 1945 г., в Великую субботу по григорианскому календарю, мать Марию, узницу № 19263 концлагеря Равенсбрюк, отправили в газовую камеру. По некоторым данным, она была сожжена вместо одной из своих сокамерниц. Она ушла "в вечность для радостной жизни" (её слова). Но и земные дни матери Марии были пронзены "пламенем вечности", потому что и "сквозь них может просвечивать вечность, если человек не испугается, не убежит сам от себя, не откажется от своей страшной, не только человеческой, но и богочеловеческой судьбы. То есть от своей личной Голгофы, от своего личного крестоношения, вольной волей принятого. Перед каждым человеком всегда стоит эта необходимость выбора: уют и тепло его земного жилища, хорошо защищённого от ветра и от бурь, или же бескрайнее пространство вечности, в котором есть одно лишь твёрдое и несомненное, — и это твёрдое и несомненное есть крест" (Прозрение в войне. Т. 1).

"Во всей религиозной философии последнего столетия никто так внутренне не пережил тайну Голгофы, тайну Гефсиманской ночи, тайну Искупления, тайну сопричастности страданию, как мать Мария" (Мировая духовная культура. Христианство. Церковь). Эти слова о. Александр Мень произнёс 2 сентября 1990 г. перед большой аудиторией, а через неделю, 9 сентября, ранним воскресным утром отец Александр был убит. Он шёл совершать Евхаристию, приносить бескровную жертву…

"Она сумела, следуя по стопам своего Господа и Учителя, любить “напрасно”, “безрезультатно”: любить людей пропащих, безнадёжных, тех, “из кого всё равно ничего не выйдет”, кого “и могила не исправит”, — потому только, что они ей были “свои”, русские, обездоленные, погибающие; а позже, во время войны, просто потому, что они были люди в смертной опасности, в страхе, в гонении, голодные, осиротелые — свои по крови не потому, что они принадлежали той или другой национальности, а потому, что для них Свою Кровь излил Христос, потому, что ею овладела до конца Божественная Его Любовь" (Антоний, митрополит Сурожский).

Как пишет Высокопреосвященный Гавриил Команский, Архиепископ Православных Русских Церквей в Западной Европе и Экзарх Вселенского Патриарха, в своём послании всем приходам, священнослужителям и всем вверенным ему Богом верным чадам, "святость обладает всегда вневременным, следовательно, универсальным соизмерением причастия к Божьей святости. Одновременно она укореняется во время и в пространство, т. е., в частности, в благословенную и скорбную историю русской диаспоры на Западе. Она и пускает свои корни там, где Господь призывает нас свидетельствовать о нашей вере в Него, в общении со святыми всех времён, в частности, для нас, со святыми французской земли".

"У святости нет границ. Это так, потому что святость не есть чья-то собственность, но огонь и Дух Божий, Который, по слову евангелиста Иоанна, “дышит где хочет”. Никакая церковь не обладает святостью — ведь и святые ею на самом деле не обладают. На них нисходит благословение по мере того, как они открываются для святости" (Епископ Серафим (Сигрист). Святость и христианское единство. "Христианос-10").

Мать Мария (Скобцова) и о. Димитрий Клепинин удостоены звания Праведников Мира от государства Израиль, их имена вписаны в мемориале Яд-Вашем в Иерусалиме, где на Аллее Праведников Мира есть деревья-памятники с именами обоих мучеников. У этих погибших в концлагерях мучеников нет могил, но благодаря памяти спасённых ими евреев у них есть эти деревья с табличками в Яд-Вашеме, посаженные в 1986 г.

В 1992 г. на экуменическом съезде во Франции, организованном общиной протестантских сестёр, было составлено и послано Московскому Патриарху Алексию II прошение о прославлении матери Марии Скобцовой и её сподвижников, подписанное православными, протестантскими и католическими богословами.

В 2003 г. памятная доска в честь матери Марии и о. Димитрия была торжественно открыта перед входом в здание 77 на улице Лурмель в Париже — на этом месте до конца 1960-х гг. находился трёхэтажный дом, в котором между 1935 и 1943 гг. мать Мария с помощью членов союза "Православное дело" помогала обездоленным и где в период оккупации готовили посылки заключённым, укрывали "неблагонадёжных". В том же 2003 г. в издательстве Файар в Париже вышел "Словарь праведников Франции", куда включены имена матери Марии (Скобцовой) и о. Димитрия Клепинина.

Во время торжественного чина прославления новоканонизированных святых 1–2 мая 2004 г. в Александро-Невском соборе в Париже в богослужениях участвовали христиане разных конфессий. Архиепископ Парижа кардинал Жан-Мари Люстиже сказал, что Католическая Церковь тоже будет почитать этих мучеников как святых и покровителей Франции.

Они, ставшие во Христе живой жертвой любви для прославления Его величия, преодолели, казалось бы, непреодолимые преграды: между евреями и христианами (особенно после Второй мировой войны), между христианами разных конфессий, между людьми разных национальностей, внутри секулярного, всё более отпадающего от Бога мира.

Эти мученики принесли нам весть о том, что прощение и любовь — подлинное свидетельство присутствия Царствия Небесного в нашем грешном мире. Все они последовали Христу, сказавшему: "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Ин 15. 13) и явившему нам Своей любовью пример Евангельского пути жизни.

 Отправлено: 07.07.08 23:32. Заголовок: Арианство и первый В..

Арианство и первый Вселенский собор

При создавшихся новых условиях церковной жизни в начале IV века христианская церковь переживала время напряженной деятельности, которая особенно ярко выражается в области догматики. Догматическими вопросами в IV веке занимались уже не отдельные лица, как то было в III веке, например Тертулиан или Ориген, но целые многочисленные по составу партии, прекрасно организованные.

Соборы в IV веке становятся обычным явлением, и в них усматривается единственное средство для разрешений спорных церковных вопросов. Но уже в соборном движении IV века замечается новая, в высшей степени важная, черта для всей последующей истории отношений между духовной и светской властью, между церковью и государством. Начиная с Константина Великого, государственная власть вмешивается в догматические движения и направляет их по своему усмотрению. В последнем случае далеко не всегда государственные интересы совпадали с интересами церковными.

Уже давно главным культурным центром Востока была египетская Александрия, где интеллектуальная жизнь била могучим ключом. Совершенно естественно, что и новые догматические движения развились в той же Александрии, которая с конца II века "сделалась, - по словам проф. А. Спасского, - центром богословского развития Востока и приобрела в христианском мире особую славу - славу церкви философской, в которой никогда не ослабевали интересы к изучению высших вопросов веры и знания".

Однако именно александрийским священником был Арий, который дал свое имя наиболее значительному "еретическому" учению времени Константина. Сама же доктрина образовалась во второй половине III в. в Антиохии, в Сирии, где Лукиан, один из наиболее образованных людей того времени, основал школу экзегетики и теологии. Эта школа, как сказал Гарнак, "является кормилицей арианской доктрины, а Лукиан, ее глава, является Арием до Ария".

Арий выдвинул идею о том, что Сын Божий создан, сотворен. Это и составило сущность арианской ереси. Учение Ария получило быстрое распространение не только в Египте, но и за его пределами. На сторону Ария перешли Евсевий, епископ Кесарийский, и Евсевий, епископ Никомедийский. Эмоции поднялись высоко (feeling ran high). Несмотря на старания единомышленников Ария, епископ Александрийский Александр отказывал Арию в общении. Попытки успокоить взволнованную церковь, предпринятые местными средствами, не привели к желанному результату.

Константин, только что победивший Лициния и сделавшийся единодержавным государем, прибыл в 324 году в Никомедию, где и получил целый ряд жалоб как со стороны противников Ария, так и его сторонников. Желая прежде всего сохранить церковный мир в государстве и не отдавая себе отчета в важности происходившей догматической распри, император обратился с письмом к Александру Александрийскому и Арию, где убеждал их примириться, взяв пример с философов, которые, хотя и спорят между собой, но уживаются мирно; примириться же им легко, так как оба признают Божественное провидение и Иисуса Христа. "Возвратите же мне мирные дни и спокойные ночи, - пишет в послании Константин, - дайте и мне насладиться безмятежной жизнью". С письмом Константин отправил в Александрию одного из самых доверенных лиц, епископа Кордубского (в Испании) Осию, который, передав письмо и разобрав дело на месте, после возвращения разъяснил императору всю важность арианского движения. Тогда Константин решил созвать собор.

Первый Вселенский собор был созван императорскими грамотами в 325 году в вифинском городе Никее. Число приехавших членов собора в точности неизвестно; обычно число никейских отцов определяется в 318 человек. Большинство состояло из восточных епископов. Престарелый римский епископ прислал вместо себя двух пресвитеров. Из дел, предназначенных для разбора на соборе, самым важным был вопрос об арианском споре. На соборе председательствовал император, который даже руководил прениями.

Деяния (акты) Никейского собора не сохранились. Некоторые даже сомневаются, составлялись ли вообще протоколы собора. Сведения о нем дошли до нас в сочинениях участников собора и историков. [+40] После жарких споров собор осудил ересь Ария и после некоторых поправок и дополнений принял Символ Веры, в котором, вопреки учению Ария, Иисус Христос признавался Сыном Божиим, несотворенным, единосущным Отцу. С особым рвением и большим искусством восставал против Ария архидиакон александрийской церкви Афанасий. Никейский символ подписали многие из арианских епископов. Наиболее же упорные из них, в том числе и сам Арий, подверглись изгнанию и заточению. Один из лучших специалистов по арианству писал: "Арианство началось с мощью, обещавшей большое будущее, и через несколько лет казалось, что на Востоке нет равного претендента на господство. Однако его сила надломилась в момент собрания собора, 'увянув' (withered) от всеобщего осуждения христианского мира... Арианство казалось безнадежно сокрушенным, когда закрылся собор". Торжественное соборное послание возвестило всем общинам о наступившем церковном согласии и мире. Константин писал: "Что ни злоумышлял против нас дьявол, все (теперь) уничтожено в самом основании; двоедушие, расколы, смуты, смертельный яд, так сказать, несогласия - все это, по велению Божию, победил свет истины".

Действительность не оправдала этих радужных надежд. Никейский собор своим осуждением арианства не только не положил конца арианским спорам, но даже явился причиной новых движений и осложнений. В настроении самого Константина замечается совершенно определенная перемена в пользу ариан. Через три года после собора из ссылки были возвращены Арий и его наиболее ревностные приверженцы; вместо них в ссылку направились наиболее видные защитники никейского символа. Если никейский символ не был официально отвергнут и осужден, то он был сознательно забыт и отчасти заменен иными формулами.

Трудно с точностью выяснить, каким образом создалась упорная оппозиция Никейскому собору и чем была вызвана перемена в настроении самого Константина. Может быть, в числе различных даваемых объяснений этому из области придворных влияний, интимных семейных отношений и т. д., надо выделить одно объяснение, а именно, что Константин, приступив к решению арианского вопроса, не был знаком с религиозным настроением Востока, который в своей большей части сочувствовал арианству; сам император, наученный вере Западом и находившийся под влиянием своих западных руководителей, например Осии, епископа Кордубского, выработал в этом смысле и никейский символ, не подходивший к Востоку. Поняв, что на Востоке никейские определения шли вразрез с настроением церковного большинства и с желаниями массы, Константин и стал склоняться к арианству.

Во всяком случае, в последние годы правления Константина арианство проникло ко двору и с каждым годом все прочнее утверждалось в восточной половине Империи. Многие приверженцы никейского символа были лишены кафедр и отправились в изгнание. История арианского преобладания за это время, из-за состояния источников, недостаточно еще выяснена наукой.

Как известно, Константин до последнего года своей жизни оставался официально язычником. Лишь на смертном одре он принял крещение из рук Евсевия Никомедийского, т. е. арианина; но, как замечает проф. Спасский, умер с завещанием на устах возвратить из ссылки Афанасия, известного противника Ария. Своих сыновей Константин сделал христианами.

 Отправлено: 08.07.08 19:08. Заголовок: Св. Константин Агаря..

Св. Константин Агарянин
(Память - 2/15 июня)

Закат XVIII века. Османская империя. Провинциальный город Ипсихометопон. В одной бедной турецкой мусульманской семье родился младший сын – будущий святой Константин.

Автор жития, скорее всего осознанно, не сохранил до нас его мусульманского имени, тем самым, очевидно, желая подчеркнуть, что он целиком и полностью стал христианином... Думается, в таковом вдохновении автора жития присутствовала и воля самого святого.

Детство будущего новомученика выдалось несладким. Тяжёлая болезнь в отрочестве, развод родителей, второй брак матери, жестокий отчим, второй развод, бедность, многократные смены места жительства... Возможно, личное перенесение страданий и подготовило в его сердце почву к восприятию слова о Кресте. Один бывший гамбийский мусульманин, ныне здравствующий, писал в своих воспоминаниях, что его привели к христианству именно размышления о смысле страданий, которыми до сих пор обильно полна жизнь рядовых африканцев, и столь же была полна и его собственная. Не имея знакомых христиан, этот человек пришёл ко Христу размышляя только над тем, что отрицается Кораном в христианском учении — что Иисус, называемый христианами Сыном Божиим был якобы распят. Таковые размышления подводили этого мусульманина к тому, что “необходимость крестных мук казалась убедительной и истинной в свете нашей реальной жизни”...

После многократных переездов оказавшись в Смирне, святой Константин работал при базаре разносчиком зелени и плодов и по работе ему часто приходилось посещать митрополичий дом. Там он и познакомился с христианами и христианством. У него появились друзья среди них, в общении с которыми он понемногу изучил греческий язык.

Однажды, быв в очередной раз в митрополичьем доме, Константин попросил знакомого священника прочитать ему что-нибудь из христианских книг. Тот исполнил его просьбу. Слова Писания произвели необычайное впечатление на него, и это стало, скорее всего не первым, но уже последним толчком к принятию решения стать христианином...

Нам, людям, несмотря на десятилетия атеизма, всё же выросшим в окружении христианской культуры и с детства впитавшим в себя христианские понятия и категории через сам язык, архитектуру, литературу, живопись, историю, часто бывает уже затруднительно в адекватной мере ощутить всю колоссальную мощь евангельского текста. Услышать Благую Весть так, как её слышали первые слушатели, и как её услышал св. Константин.

Первый полный перевод Нового Завета на арабский язык был издан лишь в 1860 году. Но и до сих пор, как свидетельствует современный христианский араб-миссионер Бессам Медани “мусульманам редко приходится слышать Слово Божие на родном языке, а большинство из них никогда не видело Библию”. Тем сильнее, тем непосредственнее становится впечатление от непосредственного воздействия впервые услышанного текста Евангелия. Вспоминается рассказ об обращении одного современного египетского исповедника Христова — Малика, бывшего сыном почтенного учёного шейха, попечителя и инспектора учебных заведений округа по исламоведению и ревностного члена организации “братья-мусульмане”. Оно произошло также после того, как Малик услышал от христиан евангельскую историю о прощённой блуднице. Христово милосердие и Его полные любви слова поразили юного мусульманина до глубины души и всё вокруг получило иную оценку в свете этих слов. Нечто подобное произошло и с Константином.

Говоря о переходе мусульманина в христианство, мы должны иметь в виду, что такой человек сталкивается не только с социальными, но и прежде всего с огромными психологическими трудностями. “Если мусульманин оставляет свою старую веру, то это не только большой позор для всего его рода, но в первую очередь для него самого означает отрыв от привычного « мы» семьи, единство с которой он чувствует всеми фибрами своей души. Этот процесс более глубокий и продолжительный, чем мы себе представляем, и порождает у очень многих прозелитов искушение полным одиночеством”. Помочь уверовавшему преодолеть всё это может лишь искренняя любовь ко Христу и всеукрепляющая благодать Господня.

В житии прямо не сказано о разрыве Константина с семьёй после принятия решения переменить веру, но он подразумевается, а те обстоятельства, при которых произошёл его арест, указывают, что разрыв имел место не по его инициативе.

На примере святого Константина видно, как непросто было принять крещение мусульманину в Османской Империи. Это означало не только смертный приговор крещаемому, но и немалые злоключения крещающим. Поэтому-то смирнские христиане, не смотря на знакомство с ним, не решились крестить Константина и послали его на Афон.

Прибыв на Афон, будущий мученик обращается в обитель св. Павла с просьбой о крещении. Посоветовавшись, старцы не решаются на это и посылают его в Кавсокаливийский скит. Скитские старцы в свою очередь отправляют его в лавру св. Афанасия. Но и в лавре “страха ради турецка” не решаются крестить мусульманина и отсылают его в Иверский монастырь к пребывавшему там в безмолвии патриарху Григорию V (впоследствии самому принявшему мученический венец). Явившись к святителю, юноша падает ему в ноги и со слезами умоляет сподобить его таинства Крещения. Но и патриарх не сразу соглашается. Для Константина - мы должны это понимать! - это было сродни шоку. Он вынужден был испытать, казалось, самое невероятное: быть выброшенным исламским миром и не принятым христианским. ...Лишь искренние рыдания отчаявшегося уже юноши в последний момент трогают святительское сердце и патриарх повелевает ему возвращаться в Кавсокаливийский скит и готовиться ко крещению, которое спустя некоторое время совершает самолично (!), беря тем самым ответственность за все возможные последствия на себя.

Что испытал святой Константин после крещения? Что испытывает всякий человек, сформировавшийся в мусульманской среде и культуре и обретающий истину Православия? Людям, выросшим в христианской по преимуществу культуре, понять это сложнее. Уже упоминавшийся мною Ламин Саннех писал так о своих ощущениях при окончательном обращении из ислама в христианство: “трудно выразить словами чувство полной свободы от парализующей невозможности умилостивить Бога”. Где дух Господень, там свобода (2Кор 3:17). Наверное, подобное же чувство святой и духовной свободы в открывшемся безмерном море Божественной любви испытал и будущий мученик.

Настоль велико и безмерно было это море, что пока святой нёс послушания в Кавсокаливийском ските, ему не раз приходила мысль запечатлеть собственной кровию свою любовь ко Христу. Однако духовник его, старец Гавриил, не давал ему такового благословения, научая, что если это будет угодно Богу, то Он Сам, имиже весть судьбами исполнит желание Константина.

Спустя некоторое время, по собственному намерению, испросив благословения афонских старцев и патриарха, святой Константин отправляется в Магнисию с целью обратить свою сестру в христианство. Возможно понять причину такого духовного порыва Константина мы сможем, обратившись к примеру жизни современного исповедника, уже упоминавшегося Малика. После таинства Крещения он, охваченный любовью ко всему миру, в восторженных и трогательных выражениях писал своим родным и жене о своём счастье быть христианином, о духовном перерождении и любви к Богу, доходящей до желания умереть за Него, и о любви к ним: “Я всегда любил всех и каждого из вас. Но теперь моя любовь к вам - при том, что я всецело, без остатка, отдался любви к Иисусу Христу - стала ещё глубже, ещё чище, ещё нежнее. Не могу выразить, как я люблю вас. Не могу выразить своего счастья. Разделите мою радость из любви ко мне!”.

Должно быть, сходными чувствами был движим и святой Константин... Однако ему не суждено было увидеть сестру. По пути в одном из портов его узнаёт один чиновник. Дальнейшее поведение Константина являет здравое образцово-христианское отношение к мученичеству. Он не провоцирует своего мученичества и не подталкивает мусульман к этому, не желая тем самым искушать Господа. Будучи спрошен, не турок ли он, Константин отвечает:

- Нет, этот человек ошибся, вероятно приняв меня за другого, но я — чистый христианин.

Сразу же после этого святой покупает билет на ближайший корабль. Вот он впрыгивает в лодку, лодка отчаливает от берега, плывёт, почти уже достигает корабля... В этот момент с берега приказывают вернуть лодку и выдать Константина. Матросы беспрекословно подчиняются. Константина ведут к аге (судье). Между ними происходит следующий диалог:

- Кто ты такой, откуда к нам прибыл и как зовут тебя?

- Я издалека, еду в Анатолию, исповедую христианскую веру, а имя моё — Константин.

- А если найдётся человек, который обличит тебя и докажет, что ты турок?

- Едва ли это возможно, потому что я христианин.

В этот момент встаёт чиновник аги, знакомый брата Константина, и “изобличает” святого.

Только тогда избранник Божий понимает, что открывающийся великий путь мученичества за Христа — действительно уготован ему от Бога и, преисполнившись мужества, смело отвечает:

- Да, я действительно был турком, но недолго находился в беззаконной мусульманской вере, ибо Господь мой Иисус Христос по Своей великой милости извёл меня из тьмы и привёл к истинному свету, теперь же я попираю веру вашу со всеми обрядами, которая ведёт всех её последователей в вечную погибель.

Эти простые слова в тех обстоятельствах являлись произнесением приговора самому себе. Окончательный переход мусульманина в иную веру карался смертной казнью. В случае такового перехода он автоматически становился мюбох-иддем, то есть лицом, которое дозволялось убить каждому.(Торнау Н. Изложение начал мусульманского законоведения. С-Пб., 1850. — С. 470. Это, впрочем, относилось лишь к лицам мужского пола, женщины вместо этого приговаривались к пожизненному заключению (такому наказанию подверглась св. Аргира (30 апреля / 12 мая)). Хотя если говорить о реальном положении вещей, то нередко смерть угрожает женщинам, обратившимся из ислама не менее, чем мужчинам. Так, например, Билкис Шейх упоминает как о чём-то вполне обычном случай с пакистанской девушкой-мусульманкой, обратившейся в христианство. Спустя некоторое время после её обращения она была найдена мёртвой. Её убил собственный брат, желая тем самым “смыть позор с семьи” (Шейх Билкис, Шнайдер Ричард. Я осмелилась назвать Его Отцом. С-Пб., 1996. — С. 6.). Среди наших соотечественнц следует вспомнить жившую в XIX веке монахиню Платониду, происходившую из татарской мусульманской семьи, но обратившуюся ко Христу и избравшую равноангельский образ жития – монашество. Её родственники также убили её. В Екатеринбургской епархии Платонида почитается святой, а от источника, появившегося на месте её подвигов, и поныне происходят многие чудесный явления. Аналогичный случай мы имеем с почитаемой в Болгарии мученицей Хадиджей-Марией. Родившись в семье ислмизированных уже несколько поколений болгар, она крестилась и больше двух лет оставалась тайной христианкой, пока её фанатичные братья не узнали об этом. Утром на Страстную Пятницу они убили её перед её домом и тело мученицы Христовой оставалось много дней непогребённым (Тодоров Петко. Новомъчениците на българския род // Православно слово №5-6 1997. — С. 15)) В сборниках ал-Бухари и Муслима приводится хадис, восходящий к Ибн Масуду, который передаёт следующие слова Мухаммеда: “по закону, кровь мусульманина может быть пролита только в трех [случаях]: прелюбодеяние, жизнь за жизнь, отречение от религии и уход из общины”.

Константина избивают и заключают в темницу, а судья тем временем вызывает Махсонисисийского пашу для разбора его дела. Прибывший паша предлагает мученику вернуться в ислам, обещая в этом случае одарить его богатством и почестями. Такое предложение — вовсе не личная инициатива паши и не свидетельство его особой щедрости ради возвращения “отпавшего” в отеческую веру. Это было предусмотрено шариатом. О такой практике сообщают и мусульманские источники. Всё, что описано в житии, происходило строго в соответствии с процессуальной системой, зародившейся ещё в начале Арабского Халифата. Так, известный мусульманский историк ал-Кинди (ум. 950) упоминает случай, относящийся к эпохе ранних Фатимидов: “один старый христианин в возрасте за 80 лет, который в своё время перешёл в ислам, вновь переменил веру, а когда ему было предложено обратиться в ислам, он отклонил это предложение. Кадий довёл это дело до сведения халифа, тот передал этого человека в руки начальника полиции, а последний послал к кадию, чтобы он выбрал четырёх заседателей, необходимых для обращения его в ислам. Кадий должен посулить ему 100 динаров – если он покается, если же будет упрямиться, его следует казнить. Старик христианин отказался, был убит и тело его было брошено в Нил”.

Константин также отказывается и снова исповедует христианскую веру. После этого сперва его подвергают стандартным пыткам, так называемой фаланге (битью палками по пяткам), а затем, когда и это не приносит ожидаемого результата, передают вызвавшемуся добровольцу-палачу.

Установление пыток, как и обещание вознаграждения при внешнем различии сходно в том, что и то и другое не является следствием личных склонностей или пристрастий паши — оно также было предписано законом. Даже Абу Юсуф (ум.798), автор первой книги по мусульманскому праву, ставшей для всех последующих поколений исламских законоведов хрестоматийной, хотя в целом отрицал в судопроизводстве возможность любого давления на подозреваемого (в том числе и пытки), в случае перехода мусульманина в какую-либо иную религию считал их необходимыми, если на обвиняемого не подействовали ни посулы, ни угрозы.
Но то, что паша не удовлетворился стандартными телесными наказаниями, а отдал Константина в руки “специалиста” по пыткам над христианами — является актом его личной изуверской воли. Примером другого отношения судьи в рамках того же законодательства может служить дело (мученичество) святого Георгия Милитинского (2/15 января). Там судья так же вынужден был приговорить вернувшегося в христианство старика к смертной казни, однако с явным нежеланием и сожалением и без употребления пыток. Зачастую судьи, нежелавшие, по-видимому, брать на себя кровь христиан, объявляли тех мусульман, которые приходили к ним и сообщали о своём обращении ко Христу, сумасшедшими и на этом основании выгоняли (напр., так поступили в первый раз с прпмч. Киприаном Новым (5/18 июля)). Случалось даже, что судьи, не согласные с приговором паши, тайком освобождали на свободу приговорённых к смертной казни христиан.

Таких же “ревнителей” как паша, доставшийся Константину, время от времени кара Божия настигала ещё при земной жизни. Так, Михаил Сириец передаёт, что один такой “ревнитель” IX века, чрезмерно усердствовавший в пытках по отношению к христианам, вернувшимся из ислама, в конце концов был за это по приговору кадия брошен в тюрьму и убит. “От пашей-тиранов в равной степени страдали и христиане и мусульмане”, поэтому были нередки случаи, когда по настоянию последних того или иного пашу рано или поздно снимали с должности.

Итак, Константина передали палачу-садисту. Странна фигура этого человека. Он встречается как палач-доброволец и в житиях других мучеников, например мученика Луки Нового. У того, кто в следствии внутреннего разлада со своей совестью уничтожает добро в себе, естественно появляется страстное желание уничтожить добро в других, и, неизбежно, стремление уничтожать самих носителей добра. Так что нравственный облик такого человека косвенно подтверждает праведность тех, кого он пытал. Невозможно даже читать без внутреннего содрогания описания тех мучений, которым подвергся Константин. Но и среди них он остался твёрд в вере. И когда его, измученного, измождённого и изуродованного, закованного в цепи, привели к паше и спросили:

- Теперь скажешь ли нам, кто ты (в отношении веры)?

Мученик промолвил:

- Развяжите мне руки и увидите, кто я.

Быв же развязан, святой перекрестился и воскликнул:

- Вот кто я!

В этом ярком, экспрессивном поступке выражена вся сила несгибаемой воли мученика и весь жар огня самопожертвенной любви его ко Христу.

После этой выходки святого подвергают бичеванию, заковывают в цепи и бросают в темницу. В этот момент, как повествует житие, по всем местным церквам Божиим о нём возносятся молитвы.

Дело Константина было столь ответственным, что Кидонийский градоначальник не решается сам производить суд по нему, и отправляет его в Стамбул.

Там он какое-то время находится на каторге, затем — снова удары по пяткам, пытки, заточение в темницу. В темнице его навещает священник, который, видя столь молодой возраст исповедника и “боясь неизвестности конца”, как сказано в житии, говорит ему:

- Хорошо, Константин, исповедание имени Иисуса Христа, но мучения турок ужасны. Подумай, если тебя устрашают муки турок, то при помощи Божией мы выручим тебя отсюда.

- Что ты говоришь, отец духовный? - с удивлением отвечает ему святой, - Посмотри на моё тело.

И с этими словами обнажает свои раны, при виде которых духовник невольно содрогнулся и подивился подвигу юного страдальца.

- Смотри, отче! - сказал ему строго мученик, - Не вздумайте золотом и подарками выкупить меня на свободу. Сохрани вас Бог от этого. Через несколько дней я окончу свой подвиг, как о том сказала мне Пресвятая Богородица.

Так и случилось. На другой день он снова был призван к судье и, как упорствующий в своём “отступлении”, был приговорён к повешению. Казнь приведена в исполнение 2 июня 1819 года, спустя 40 дней после его первого ареста.

Повешение — это наказание типа кетл, обычно использовавшееся в отношении преступников, осуждённых за мужеложство, инцест и вероотступничество. Прелюбодеяние влекло за собой наказание типа реджм — побивание камнями. Умышленное убийство влекло за собой кесос — право кровной мести. Избрание мусульманами в качестве наказания для христианских мучеников именно кетла должно было, вероятно, послужить в их глазах к их вящему унижению и поношению.

“Во избежание ревнителей подвигам святого мученика, и чтобы пример обращения Константина в христианскую веру не подействовал на других, а также, чтобы и христиане не стали хвастаться, что имеют святые мощи мученика, обратившегося из магометан, турки не позволили никому взять его тело, считая для себя стыдом, что бывший их единоверец будет почитаться христианской Церковью, похоронили его тайно на мусульманском кладбище”.

Присланный из Кавсокаливийского скита монах, собиравший сведения о подвиге святого в Кидонии и прибывший в Стамбул, не смог найти места его захоронения, однако ему удалось выкупить часть одежды, в которой пресветлый мученик был казнён. С ней он и вернулся на Афон, где впоследствии от прикосновения к ней было явлено несколько чудесных исцелений...

Святый мучениче Константине, моли Бога о нас!

 Отправлено: 13.07.08 13:01. Заголовок: гость пишет: Святый..

гость пишет:

цитата:

Святый мучениче Константине, моли Бога о нас!

А вот подобная мольба является великим ширком и куфром. (куфр - это неверие, ширк - многобожие).

Константин был такой же человек как и Вы. Сейчас он отвечает только за свои деяния и в Судный День так же ответить только за свои деяния.

«Не взывай помимо Аллаха к тому, что не может ни помочь тебе, ни навредить! А если ты сделаешь это, то окажешься в числе несправедливых (многобожников)» (Йунус, 106)

«Господь ваш сказал: «Взывайте ко Мне. и Я отвечу вам...(Гафир, 60).

Мертвые не слышат обращенную к ним мольбу.

«Ты не заставишь слышать тех, кто в могилах» (Фатир, 22);

«Только те отвечают, кто внимает. А мертвых Аллах воскресит, потом к Нему они будут возвращены» (аль-Ан'ам, 36).

«И те, к кому взывают они помимо Аллаха, не творят ничего, но сами сотворены. Они мертвы, не живы, и не знают они, когда будут воскрешены» (ан-Нахль, 20)

«Когда вы молили Господа вашего о помощи, Он ответил вам» (аль-Анфаль, 9).


Пророк (саллАллаху алейхи васаллам) сказал: «Когда просишь, проси Аллаха, а когда взываешь о помощи. взывай к Аллаху» (хадис ат-Тирмизи).